Опубликовано: 01.09.2018
Роман Либеров 31 октября в Нижнем Новгороде представил свой фильм об Осипе Мандельштаме «Сохрани мою речь навсегда». Полит-НН предлагает вниманию читателей фрагменты беседы режиссера со зрителями.
У нас будет невеселый вечер. И максимум, на что я могу надеяться – что он будет питательным.
Мы будем говорить о поэте и об эпохе, которая состояла из трагедий сегодня уровня непостижимого. Я всегда думаю: «Вот как подсчитываются эти жизни?» Вы знаете, что их даже считать страшно. И счесть-то невозможно… Эта трагедия, с которой мы живем, особенно в нашей стране – ее и абсорбировать невозможно, и передать это можно только через конкретную судьбу. Нет никакой общей трагедии – не бывает. И вот об этой конкретной судьбе мы сегодня попробуем поговорить… не знаю… если удастся оторваться от телефонов, от ленты фейсбука, от того, что за окном, от того, что будет дальше, от того, что сегодня суббота, и назначены вечерние мероприятия…
BTS (방탄소년단) LOVE YOURSELF 承 Her 'Serendipity' Comeback Trailer
Для меня это чрезвычайно важно. Отсюда и волнение… Хотя кино сочинено, и исправить его невозможно. Когда-то, когда я поступал во ВГИК, я клялся себе, что это последний экзамен в моей жизни. Вот это ощущение экзамена – как будто ты что-то сделал, и кто-то со стороны должен придти и тебя оценить… Белеешь и не понимаешь – почему вдруг, кто такие судьи?.. И оказывается, что это совершенно бесконечная история экзаменационная.
Фильм называется по первой строчке стихотворения, которое все помнят. Это стихотворение 30-ых годов. Стихотворение страшное. Будет досуг или время – наберите, как его читает Сергей Гандлевский – выдающийся современный поэт. Мне очень нравится его разбор этого стихотворения. Он расценивает его как сделку, и становится понятно, кто такие татарва, князья и прочие. Впрочем, есть разбор Михаила Леоновича Гаспарова – звезды филологии и славистики мирового уровня, разбор тоже очень интересный. Вообще, его мандельштамоведение мне ближе всего.
Но то, что мы сегодня будем наблюдать – это, конечно, к филологии и литературоведению не имеет никакого отношения. Это совершенно другой язык. И что тут важно сделать? Понимаете, была произведена некоторая работа – она очевидна. И максимум, на что я могу надеяться – это на некоторую работу со стороны каждого из нас. Почему мне это важно? Потому что человек каждый является уже – к сожалению, чем старше, тем фиксированнее – носителем системы оценок. Понимаете, что я имею в виду? То есть, что бы человек ни наблюдал, он уже все склонен оценивать. Тем более, когда это касается произведения – ну простите за слово – искусства… Может быть, вовсе и нет… Ну, как бы предполагается… Каждому из нас кажется, что он что-то в этом понимает и является носителем эстетической системы координат. Между тем это не так.
В принципе, если что-то и может произойти между нами, то только при обоюдной работе. Понимаете, ведь совершенно неважно – по душе вам это придется или нет, у этого другая задача. Желать приятного просмотра я не буду, потому что это неприятный процесс, но мне очень дорого, что каждый решился придти.
Почему мы говорим сегодня об Осипе Эмильевиче? Жутковато от этого фильма, не хочется, чтобы это было актуально, а это уже довольно давно актуально. Сейчас хочется надеяться, что пик этого мы перевалим, но я не уверен… Почему Мандельштам? Во-первых, по любви. Другого не бывает. Любовь же нельзя симулировать. Можно симулировать что угодно - увлеченность, даже талант, а любовь нельзя. Во-вторых, мы имеем дело с отдельной личностью – с крупнейшим поэтом русского языка. Тут объяснять особенно нечего.
Почему у меня эсхатологический взгляд на вещи? Страна может сдвинуться вперед, когда сзади все понятно. Когда разобрались – имели смелость признать, имели мужество какое-то, волю, имели наглость даже отсечь от себя часть жизни, хотя – да, кто-то был молод, даже юн, солнечен и так далее… У нас этого не произошло. Видите, где мы оказались? Мы же в эстетическом тупике. Сейчас мы можем пойти в любую сторону – вообще непонятно… На мой взгляд, высшая проба патриотизма на сегодняшний день – скажем, читать стихи Мандельштама, например. А не то, что пытаются в этом контексте предложить. Буквально позавчера я был с премьерой в Екатеринбурге. Ты зажат памятником Свердлова, городком чекистов, храмом на месте расстрела семьи и домом офицеров - и никто ни черта не понимает.
Мне интересны возможности киноязыка в принципе. Киноязык дает колоссальные возможности. Но что происходит? Имея эти возможности, он настолько всемогущ, что нас ничего не способно удивить – что бы ни произошло на экране. Ты понимаешь, что никаких преград нет, а вместе с тем и чудо куда-то исчезло. Мне это не по душе. И мы ищем свои возможности киноязыка. Отсюда и те выразительные средства, которыми мы оперируем. По-моему, настолько естественно Осипу Эмильевичу быть марионеткой, что это какое-то естественное выразительное средство. Все сцены в кукольном театре изначально прописывались, это вообще отдельная была работа. И так со всем остальным.
Когда речь идет о том, чтобы сохранить речь, мы не говорим о том, чтобы ее законсервировать и оставить навсегда в столетней давности. Для меня работа Вани Noize MC (песня «Сохрани мою речь навсегда» на стихи Мандельштама - прим .) – это большая гордость и любовь, и я думаю, что Осип Эмильевич был бы в невероятном восторге, до слез бы хохотал, когда услышал бы…